Обзор фильма «Чума» на основе зрительских отзывов в жанре mental — forum
19 сентября выходит в прокат фильм Дмитрия Давыдова «Чума», удостоившийся высоких наград (приз ФИПРЕССИ в Висбадене и приз за лучшую режиссерскую работу фестиваля актуального российского кино МАЯК в Геленджике). Признания и оценки критиков единодушно присвоили картине титул международного, европейского кинопродукта.
Спешу на пресс-показ в кинотеатр «Лена». За рулем такси мужчина-саха средних лет спрашивает:
— Куда едем? В кино? На какой фильм?
— «Чума» Давыдова. Якутское кино, новое.
— Эх, были времена, раньше лет семь назад всей семьей ходили смотреть якутские фильмы. Да вот, как жена с дочкой погибли, некогда уже по кинотеатрам ходить. Кручусь-верчусь, работаю – внуков на ноги подымать надо. А это правда, говорят, нынче якутские режиссеры стали круто снимать кино – копать глубоко и видеть далеко?
— Есть такое…Второй раз иду смотреть, на хорошем широком экране!
— Да, тянуться хорошему и лучшему – это закон жизни!
— Дважды посмотрела «Чуму» и дважды приняла картину, как говорится, «со всеми потрохами». Коротко о кинопритче. Схематично сюжет выглядит, как выдуманная сказка, а в воплощении на экране получаем образец крайнего реализма. Было у двух отцов по сыну. У безропотного и рукастого работяги Ивана сын Тарас вырос упрямым и ершистым, к хозяйству непригодным, а у бойкого и крутого соседа Влада сын, как назло, вырос рохлей и неуклюжим слабаком… Судьба так распорядилась, что сыновья поменялись местами, то есть домами. А границы этих дворов четко обозначены изгородью из жердин, и то и дело покрываются вечными окриками с вражеской стороны: «Эй, ты зачем на мою территорию свои помои вылил?» — «А я золой свою землю посыпаю!» Конфликты двух враждующих неполных семей нарастают как снежный ком и накаляются до огненных вспышек. Искры взлетают до небес.
— Насчет игры актеров разногласий особых нет. «Чума» — вещь камерная, четверо героев в ней, как четыре угла в избе. К Эрхану Слепцову и Радомиру Романову, играющим сыновей-подростков, не стоит придираться в духе Станиславского «Не верю!» Характеры, чувства, эмоции хорошо считываются в угрюмых и неулыбчивых лицах. Иногда — неподвижных и опустошенных. Кому-то сынок-рохля показался более убедительным, а кого-то Тарас поразил своей точной интонацией сынка-перебежчика.
— Евгений Николаев в отличие от Георгия Бессонова больше играет лицом, но сама роль агрессивного Влада к тому обязывает. Бессонов же обычно всегда играет нутром и глазами. Один его яростный взгляд в «Айте» чего стоит? Его сцена в больнице с Ильяной Павловой достойна «Оскара».
— И вообще, актеры показали на экране жестокую мужскую игру, где слова и чувства обесценены, на первом плане жесты, поступки, действия: в руках инструменты, лопаты, пила, ружье. Мужики что-то вечно кидают, пилят, копают, жгут, бьют кулаками и ногами, душат, бросаются камнями, палками, комьями земли…
— Там нет женщин. Только имя одной тети Гали упоминается, что в городе живет, и куда Иван планирует увезти сына Тараса с глаз долой, все равно в доме толку от него мало. Нарочитое отсутствие женщин в фильме только усиливает напряжение конфликта и легко развязывает грубые мужские диалоги в так называемые «терки». Там за мужиков и мальчишек некому тревожиться и некому уже бояться их потерять. Имена матерей стерты из памяти.
Немало зрительниц примкнут к мнению одной из коллег — доброй хозяйки дома и эмоционально восприимчивой дамы: «Фильмы Давыдова для меня как приглашение пройтись по болоту в кромешной тьме. После сеанса я выхожу с ощущением тяжести от грязи и отторжения от увиденного».
Вряд ли назовешь этот отзыв комплиментом режиссеру, но здесь стрелки переводимы в эстетику вкусовых предпочтений зрителя. Если для него кино всегда было и есть – только праздник, любовь, красота и улыбка, то, разумеется, белые одежды избирательности блокируют погружение в это самое «киноболото», они всегда под угрозой загрязнения. Шагнуть в болото и перейти его – удел отважных. У каждого своя «Чума».
— А ведь дама права, она чувствует приглашение пройтись по болоту… Режиссер достиг своей цели. Ведь изначально рабочее название фильма было «ОМУТ». Мы же по нему и прошлись. Заметьте, Начальные титры фильма прописаны на фоне кадров с чистой речной гладью, прозрачной водой нашей красавицы — реки Амги, на дне которой четко отражается все разноцветье ее камушек (несмотря на то, что фильм черно-белый). Сцены и эпизоды, знакомство с главными героями первые полчаса на экране еще светлы и достаточно четко прорисованы. Но по мере нарастания конфликта и развития сюжета изображение на экране становится темнее, очертания лиц расплывчаты, силуэты героев обезличиваются как мятущиеся тени. Зрителю не хватает света в кадре. К финалу вообще, как говорится, «туши свет». Только благодаря северному сиянию появляется некое просветление. А что будет потом, когда оно закончится, отсвистит свое? Затмение?
— Кстати, а почему фильм называется «Чума»? Вспомните шекспировскую крылатую фразу – слова истекающего кровью Меркуцио из трагедии «Ромео и Джульетта»: «Пропал, погиб! …Чума на оба ваши дома!»
Чума – уж не авторский ли это месседж, предостерегающий будущее? А скорее всего констатация уже свершившего, как постфактум, проклятия поколения. Ведь пацаны на генном уровне получили наследие от своих отцов – неистребимую ненависть друг к другу. Мы обречены?!
— Заметьте, фильм неотступно сопровождает музыка (композитор Сергей Ярмонов). Ненавязчивая, как составная часть напряженной атмосферы фильма. Странные механические звуки с вкраплением любимых в народе якутских песен. Они звучат по невидимому радиоприемнику – единственному виду связи с миром и социумом. В работе со звуком Сергей Ярмонов нередко использует этот прием. Звучащая радиоточка — это не только среда обитания героев, это внутренний их монолог, разговор с родиной, голос Вселенной.
Поскриптум от автора:
Обратите внимание — кинопремьеры этой осени обещают быть яркими и успешными, благодаря дистрибьюторской компании «Кинологистика». Анатолий Сергеев – известный продюсер, режиссер, сценарист, актер, пионер якутского кино – (Тропа смерти, Тропа смерти-2) сейчас перешел на качественно новый этап сотрудничества с якутскими режиссерами — продюсированием и продвижением в российском прокате картин молодых дебютантов («Почти, как все» Иллариона Яковлева), а также кинопроектов известных мастеров Дмитрия Давыдова и Сергея Потапова.
Впереди зрителя ждет еще один долгожданный проект — драма Сергея Потапова «Моя девочка». Тоже жестокая, но яркая красивая вещь, глубоко цепляющая. Если в «Чуме» женщины были в игноре, то в «Моей девочке» – природе женщины почти воспевается гимн. Но так же как и в «Чуме», наблюдается фантасмагорическое разрушение миропорядка и отсутствие смысла жизни героя (после самоубийства любимой дочери). Безутешный отец подобно самураю, пытается восстановить справедливость, выбирает путь мщения за смерть дочери, наказывая виновников одного за другим… Демон и ангел един во плоти. Эта картина так же решена в жанре притчи, и как триллер вполне оправданно отдает причудливой психоделикой. Наличие в киноповествовании духа Юёр многое обьясняет. (уор) согласно якутской мифологии, является неупокоенным духом самоубийц.
В этом фильме режиссер Сергей Потапов уже другой, он различает в пространстве низкие и высокие частоты …между мирами. И в этой притче так же сурово и жестко звучит металлический лязг — инструменты, лопаты, оружие. Финал истории вызывает вопросы. А последние слова героя обнадеживают: «Вот теперь-то, дальше все пойдет хорошо!»
Прав был таксист: «Якутские режиссеры копают глубоко и видят далеко!»
Только бы у него все сложилось хорошо, и он нашел время на досуге посмотреть новое якутское кино.
Фото: кадры из х/ф «Чума» предоставлены Яной БАЙГОЖАЕВОЙ. Источник: Специально для SakhaLife Альбина ДАНИЛОВА
